Экономическое обновление должно начинаться с цели благополучия человека на цветущей живой планете

Чтобы экономика стала инструментом, позволяющим человеческим обществам перейти от эндемического кризиса к устойчивому и благополучному будущему, ее обновление должно начаться с нового компаса и карты, отвечающих требованиям нашего времени.

Как писал Джон Мейнард Кейнс в 1938 году: «Экономика — это наука мышления в терминах моделей, соединенная с искусством выбирать модели, подходящие для современного нам мира». Интересно отметить, что некоторые из наиболее влиятельных моделей, которые по сей день формируют экономическую мысль, были созданы в эпоху самого Кейнса. Если бы он жил в этом столетии и стал свидетелем масштабов социальных и экологических кризисов, с которыми мы сегодня сталкиваемся, он, несомненно, призывал бы своих коллег-экономистов создавать новые модели, отражающие знания, реальность и ценности нашего времени. И он был бы прав.

В прошлом столетии, когда послевоенная экономическая мысль приняла рост в качестве своей фактической цели, ВВП стал компасом экономиста: он представлял прогресс как экспоненциальную кривую, измеряемую единственной метрикой денежной стоимости в погоне за ее бесконечным увеличением, какой бы богатой уже ни была та или иная страна. Последствия того, что богатые страны по-прежнему отдают приоритет росту ВВП, а не борьбе с неравенством и защите живой природы, теперь уже слишком очевидны.

В этом столетии нам нужна гораздо более амбициозная и комплексная цель: благополучие человека на цветущей живой планете. И один возможный компас, который может вести нас к ней, оказывается похожим на пончик (см. рис. 1). Он устанавливает приоритет насущных потребностей и прав каждого человека — от продовольствия, воды и здоровья до достойной работы и гендерного равенства. В то же время он признает, что здоровье всего живого зависит от защиты систем жизнеобеспечения Земли: стабильного климата, плодородной почвы, здоровых океанов и защитного озонового слоя. Выражаясь самым простым языком, этот «пончик» способствует процветанию человечества между социальным фундаментом и экологическим потолком — иными словами, удовлетворению потребностей всех людей в пределах возможностей живой планеты.

Использование такого компаса заменяет единый показатель ВВП панелью с разнообразными социальными и экологическими показателями. Это означает переосмысление успеха не как бесконечного роста, а, скорее, как сбалансированного развития в пространстве между социальными и экологическими границами. Это требует коренной смены парадигмы. Учитывая, что ни одна экономика в мире не удовлетворяет потребности всего своего населения в пределах возможностей живой планеты (ближе всех к этому Коста-Рика), ни одна экономика пока не должна считать себя «развитой».

Если «пончик» является компасом прогресса в XXI веке, то какое макроэкономическое мировоззрение даст человечеству шанс достичь его? Еще в 1940-х годах, когда Пол Самуэльсон впервые нарисовал знаменитую диаграмму круговых потоков, изображающую денежные потоки, циркулирующие между домохозяйствами и фирмами, банками и правительствами, он, по сути, определил модель макроэкономики, которая стала преобладающей в экономическом мышлении XX века. Эта модель до сих пор применяется в качестве основополагающей концептуальной карты экономических систем.

Тем не менее, по словам системного мыслителя Джона Стермана, «самые важные допущения модели содержатся не в уравнениях, а в том, чего в них нет; не в документации, а в умолчании; не в переменных на экране компьютера, а в пустых пространствах вокруг них». Чего не увидеть в пустых пространствах вокруг модели круговых потоков Самуэльсона, так это огромного количества энергии, материалов и отходов в процессе экономической деятельности. То, что они остаются невидимыми, оказывается крайне опасным для жизни на Земле.

Карта для XXI века должна задать гораздо более целостную и биоцентричную отправную точку с признанием того, что экономика встроена в живой мир и зависит от него (см. рис. 2).

Казалось бы, очевидный шаг — представление экономики как подсистемы биосферы Земли — также является одним из самых радикальных и необходимых действий для обновления экономики в этом столетии. Для этого всякий экономический анализ должен признавать, что экономика представляет собой открытую систему с большими притоками и оттоками как энергии, так и материи в уникальной и тонко сбалансированной биосфере нашей планеты.

С этой точки зрения становится ясно, что энергия, а не деньги, является фундаментальной валютой жизни, лежащей в основе всех человеческих, экологических и индустриальных систем. Как следствие, энергетическая зависимость составляет основу понимания мира экономистами. Мы должны признать, что непрерывное использование ресурсов человечеством оказывает сильное давление на возможности планеты, создавая высокий риск подрыва экологической стабильности, от которой глубоко зависит жизнь человека и всех других существ.

При таком рассмотрении экономики в контексте живого мира погоня за бесконечным ростом в XX веке вступает в резкое противоречие с имеющимися на сегодня эмпирическими данными. Попытки отделить связанные с потреблением выбросы углекислого газа и использование материалов от показателей роста ВВП в сегодняшних странах с высоким уровнем дохода далеко отстают по темпам и масштабам от того, что необходимо для того, чтобы не перейти критическую черту.

Это заставляет нас задуматься о границах роста и исследовать экономические возможности «после роста», особенно в богатых странах. Борьба с экологическими последствиями хозяйственной деятельности в настоящее время является важнейшим моральным долгом.

Новый компас для экономической мысли также предполагает более целостный взгляд на диапазон экономической деятельности, который обеспечивает удовлетворение основных потребностей и запросов людей. В центре внимания основного направления экономической мысли уже более ста лет остается «боксерский поединок» идей о соотношении ролей рынка и государства. Обе стороны упускают из виду два других важнейших источника обеспечения нужд: домашнее хозяйство и сообщество. Большая часть стоимости, которую они создают, не отражается в ВВП, но они являются ключевой частью модели встроенной экономики, потому что стоимость, которую они производят, имеет решающее значение для благосостояния людей. 

Возьмем, к примеру, неоплачиваемый уход за больными, выполняемый преимущественно женщинами на дому, что имеет важное значение для благополучия людей и систематически субсидирует оплачиваемую работу. Точно так же широкое сообщество может быть весьма эффективным средством предоставления товаров и услуг, стоимость которых не отражается в денежном обмене, — от программного обеспечения с открытым исходным кодом до Википедии и управления транснациональными водосборными бассейнами.

Экономическое обновление должно начинаться с цели благополучия человека на цветущей, живой планете. Если мы хотим этого достичь, нам нужны макроэкономические модели, которые признают, что экономика является подсистемой живого мира. В ее рамках необходимо реорганизовать финансы таким образом, чтобы поставить их на службу реальной экономике и жизни. Это настоящая концептуальная революция — и она необходима.

КЕЙТ РАВОРТ — автор книги-бестселлера «Экономика пончика»: семь способов мыслить как экономист XXI века». Она преподает в Институте изменения окружающей среды Оксфордского университета.

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и необязательно отражают политику МВФ.