Рост фрагментации в мире не уменьшит, а увеличит потребность в МВФ
Вторжение России в Украину открыло новую главу в международных отношениях, с серьезными последствиями для глобального экономического порядка.
Вспышка крупномасштабных военных действий на территории Европы и вызванные ей людские трагедии заставляют нас вспомнить о самых мрачных периодах в истории континента. Не прошло и трех дней с начала вторжения, а Группа семи, в которую входят Германия, Италия, Канада, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты, Франция и Япония, ввела против агрессора целый ряд экономических санкций, и вскоре за ней последовали другие страны.
Как отмечается в нашем последнем докладе «Перспективы развития мировой экономики», эта война и связанные с ней экономические санкции будут иметь серьезные последствия для мировой экономики, включая замедление активности и усиление ценового давления.
Подобно землетрясению, война имеет эпицентр, который находится в России и Украине. Эти две страны несут крайне большие экономические потери. По нашим прогнозам, экономика Украины в 2022 году сократится на 35 процентов, а России — на 8,5 процента.
Война также вызывает сейсмические волны, расходящиеся из эпицентра и воздействующие на экономику стран по всему миру. Первое такое воздействие затрагивает цены на сырьевые товары. Поскольку Россия и Украина являются крупными производителями и экспортерами нефти, газа, металлов и зерна, цены на эти сырьевые товары стремительно растут, вызывая трудности во всем мире и способствуя значительному росту инфляции. Во-вторых, сильно дестабилизированы торговые потоки, что повлекло за собой серьезные последствия для близких торговых партнеров России и Украины, особенно среди стран Кавказа, Центральной Азии, Восточной Европы и Балтии, а также для более широкого круга стран через нарушения в цепочках поставок. Кроме того, война привела к крупномасштабному кризису беженцев в Европе: менее чем за три месяца Украину покинуло почти 6 млн человек. В-третьих, война вызвала ужесточение финансовых условий вследствие ослабления экономики многих стран и, косвенно, через более быстрое, чем ожидалось, ужесточение денежно-кредитной политики в странах с развитой экономикой.
Сравнение с землетрясением, пожалуй, очень подходит, поскольку эта война указывает на внезапное смещение базовых «геополитических тектонических пластов». Опасность состоит в том, что эти пласты могут разойтись еще больше, и это приведет к делению мировой экономики на отдельные экономические блоки с разными идеологиями, политическими системами, технологическими стандартами, системами трансграничных платежей и торговли и резервными валютами. Война выявила более глубокие расходящиеся процессы. Нам необходимо пристально рассмотреть и понять их, если мы хотим предотвратить необратимый распад нашего мирового экономического порядка.
В этом отношении аналогия с землетрясением является не совсем полной, что дает некоторые основания для надежды на лучшее. Эти «геополитические пласты» являются результатом человеческой деятельности, отражая влияние истории, институтов и людей. Каждый пласт или блок может обладать огромной инерцией, но в конечном счете люди — и правительства их стран — способны проложить собственные пути. Разум и взаимные экономические интересы могут возобладать.
В этом контексте подспудной экономической силой в этом процессе является растущая мощь стран с формирующейся рыночной экономикой, особенно Китая. Экономическое укрепление Китая и других стран с формирующимся рынком является прямым следствием их интеграции в мировую экономику: темпы роста международной торговли и экономики намного увеличились за последние 40 лет именно благодаря тому, что мир не был раздробленным. Тем не менее нарастающая экономическая мощь этих стран не сопровождалась аналогичным усилением их возможностей в финансовой сфере и в мировых организациях.
Это особенно очевидно, если рассмотреть значимость доллара США в международной валютной и финансовой системе. Специалисты, изучающие эту систему, и я в их числе, давно отмечают, что господство доллара США является абсолютным и органичным, но в конечном счете уязвимым. Оно абсолютно, потому что никакая другая международная валюта и близко не сравнится с долларом в качестве международного средства платежа, расчетной единицы и средства сбережения. Оно является органичным, поскольку это господство не обусловлено установленной системой правил. Конвертируемость доллара в золото закончилась в 1971 году, и тем не менее доллар стал, скорее, еще более доминирующим вследствие взаимосвязанных и самоусиливающихся сетевых эффектов и несомненных ликвидности и надежности ценных бумаг Казначейства США. Оно также в итоге является уязвимым ввиду того, что доля США в мировом производстве и, соответственно, доля мирового производства, которую они могут без риска предложить в качестве залога посредством своих официальных долговых инструментов, неизбежно будет сокращаться по мере укрепления стран с формирующимся рынком. Учитывая их убывающую долю в мировом объеме производства, США не могут неограниченно долго оставаться единственным мировым поставщиком надежных активов. Это то, что мы с Элен Рей назвали «новой дилеммой Триффина».
Никто не в состоянии достоверно предсказать, когда и как на смену нынешнему абсолютному господству доллара придет многополюсная система. Это одна из линий разлома в существующем экономическом порядке. То, как будет осуществляться этот переход, может существенно повлиять на мировую экономику и будущее многосторонних подходов. На одном конце спектра — возможное возникновение отдельных блоков. Это решит дилемму Триффина, сделав мир меньше, но при этом и менее эффективным. Или противоположный вариант — мировая экономическая система может остаться интегрированной, но пока неясно, как могут складываться взаимодействие и возможная координация между несколькими резервными валютами, включая доллар США.
В этом вакууме значительными новыми событиями стали война и беспрецедентное и согласованное блокирование международных резервов Центрального банка Российской Федерации. Запущены мощные центробежные силы, которые, если их не сдержать, могут привести к фрагментации мировой экономики.
Замораживание резервов центрального банка является преднамеренным сильным ударом в самое сердце «Крепости Россия», экономического и финансового бастиона, который российские власти воздвигли со времени вторжения в Крым в 2014 году. Мощная «подушка безопасности» — международные резервы в размере 37 процентов российского ВВП — должна была уберечь Россию от воздействия финансовых санкций. В результате замораживания значительной части этих резервов Россия теперь для финансирования своей военной кампании сильно зависит от продолжения экспорта энергоносителей, что представляет собой серьезную уязвимость.
Вместе с тем санкции против центральных банков ставят под сомнение саму общую целесообразность накопления долларовых международных резервов, особенно когда ограничения на их использование представляются произвольными, по крайней мере с точки зрения стран — обладательниц этих резервов. Это создает «геополитическую дилемму Триффина», в которой поводом для сокращения вложений в долларовые активы может стать не отсутствие достаточных бюджетных возможностей, а ожидание будущих ограничений на использование резервов.
В этом отношении война ярко высветила потенциальную нестабильность существующего мирового экономического порядка. В этих новых условиях перед МВФ встает ряд серьезных экзистенциальных вопросов. Поскольку он является глобальной организацией, призванной содействовать интеграции мировой экономики, его деятельность будет все более затруднена в условиях геополитической поляризации. В этой ситуации может представляться целесообразным ставить более скромные цели и сосредоточить внимание на блоке, традиционно смыкающемся со странами, первоначально подписавшими Бреттон-Вудское соглашение. Но это значит не справиться с исторической задачей.
Вместо этого мы должны признать, что раздробленная мировая экономика означает более нестабильный и уязвимый мир, в котором доступ к надежным активам более ограничен, а глобальная система финансовой безопасности является менее полной по охвату. В этом мире потребность в МВФ не уменьшается, а наоборот, возрастает. Наша организация должна найти пути выполнения своей миссии по предоставлению финансовой помощи и экспертных знаний по мере необходимости, представляя при этом всех наших членов, даже если политическая ситуация усложняет эту задачу. В случае если геополитические тектонические пласты начнут расходиться, нам потребуется больше, а не меньше мостов.
Пьер-Оливье Гуринша — экономический советник и директор Исследовательского департамента МВФ.
Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и необязательно отражают политику МВФ.
