ТОЛЬКО ОНЛАЙН

Министр финансов Индонезии Шри Мульяни Индравати рассуждает о геополитике, экономических реформах и о том, что значит быть образцом для подражания для женщин.

За последние два десятилетия Индонезия претерпела заметные преобразования. Страна Юго-Восточной Азии — обширный архипелаг с населением 270 миллионов человек, простирающийся с запада на восток на 3300 миль (что примерно соответствует расстоянию от Лондона до Кабула), — увеличила свой ВВП в четыре раза, до 1,4 трлн долларов США. Доля населения, живущего менее чем на 2,15 доллара США в день, сократилась в десять раз, до менее чем 2 процентов. Средний доход в столице страны Джакарте составляет примерно столько же, сколько и в Польше, и не сильно отличается от среднего дохода в Португалии.

Эти два примечательных десятилетия примерно совпадают с пребыванием Шри Мульяни Индравати на посту министра финансов. Впервые она заняла эту должность в 2005 году, во время президентства Сусило Бамбанга Юдхойоно. Затем, проработав в 2010–2016 годах управляющим директором во Всемирном банке, она вернулась в Индонезию, чтобы стать министром финансов при президенте Джоко Видодо. В октябре, когда третий президент, Прабово Субианто, вступил в должность, она была переназначена на этот пост.

Сказать, что Индравати, дочь преподавателей университета, получившая степень доктора экономических наук в США, провела эту трансформацию в одиночку было бы преувеличением. Однако она сыграла значимую роль. С начала глобального финансового кризиса до пандемии COVID она вела Индонезию через экономические потрясения и вселяла уверенность как во внутренних, так и в иностранных инвесторов. Она укрепила макроэкономические основы страны, расширила налоговую базу и ограничила подрывающие бюджет субсидии. Она установила высокие стандарты в министерстве финансов, убрав из него отлынивающих от работы и нечистых на руку.

Во время своего сентябрьского визита в Вашингтон Индравати рассказала ФиР о крупнейшей экономике Юго-Восточной Азии и проблемах, стоящих перед странами с формирующимся рынком.

ФиР: Геополитические разногласия стали более глубокими, и ходят разговоры о новой холодной войне. Беспокоят ли Вас эти события, и каким образом такие страны, как Индонезия, могут с ними справиться?

ШМИ: Геополитическая напряженность не является чем-то новым. Когда Индонезия провозгласила свою независимость в 1945 году, это было напряженное время, с конфликтами между сторонниками и противниками колониальной системы. Позже наш регион оказался втянут в противостояние между США и СССР. Будучи страной, недавно получившей независимость, Индонезия не хотела принимать чью-либо сторону. Поэтому 75 лет назад мы положили начало движению неприсоединившихся стран.

Индонезия стремится к мировому порядку, в основе которого лежат свобода, мир и социальная справедливость — эти принципы прописаны в нашей конституции. Мир становится лучше, когда страны взаимодействуют друг с другом. МВФ и Всемирный банк основаны на убеждении, что через сотрудничество обеспечиваются лучшие результаты для всех. За последние 30 лет мир добился огромного прогресса в сокращении бедности, общем процветании и открытости для глобализации. Теперь эти идеи и институты, которые их поддерживали и позволяли странам вместе добиваться успехов, внезапно ставятся под сомнение. Безусловно, это ощущается и в Индонезии.

Однако сегодня Индонезия занимает более сильное положение, чтобы влиять на глобальные события и выступать в качестве посредника между сверхдержавами. Это нелегко в условиях смещения в сторону националистической изоляционистской политики, которая имеет последствия не только для торговли между США и Китаем, но и для торговли и инвестиций в нашем регионе. Фрагментация иногда отражает идеологические разногласия, которые трудно урегулировать. Однако благодаря размерам Индонезии и ее лидирующему положению среди стран с формирующимся рынком мы можем предложить конструктивные решения. Это весьма очевидно проявилось во время нашего председательства в Группе 20-ти в 2022 году. Даже после начала войны в Украине мы пытались наладить сотрудничество между США и Китаем и укрепить площадку для диалога Группы 20-ти. Я думаю, что наши усилия были оценены по достоинству и хорошо приняты.

ФиР: Индонезия — одна из самых быстрорастущих крупных экономик мира. Это поразительная перемена со времен азиатского кризиса и даже 2010-х годов, когда страна считалась одной из пяти «уязвимых» экономик. Чем объясняется ее успех?

ШМИ: Наиболее важным фактором является восстановление макроэкономической стабильности и доверия к макроэкономической политике. Мы учредили независимый центральный банк и объединили надзор за финансовым сектором и его мониторинг. Мы проводим осмотрительную бюджетную политику в части дефицита бюджета и отношения долга к ВВП.

Мы создали рыночную инфраструктуру, чтобы повысить свою конкурентоспособность. Мы открылись для международной торговли. Совсем недавно мы пересмотрели наше инвестиционное законодательство. Мы сделали это во время пандемии COVID-19, когда мир находился в глубоком кризисе. Индонезия воспользовалась кризисом для продвижения дополнительных реформ.

Мы также осуществляем инвестиции в инфраструктуру (дороги, порты, электроснабжение, телекоммуникации), чтобы сократить отставание в конкурентоспособности от наших соседей. Мы также инвестируем в человеческий капитал. Сегодня мы тратим на образование 20 процентов нашего бюджета, а новый стипендиальный фонд оплачивает обучение 50 тысяч человек в лучших университетах мира. Конечно, нельзя все финансировать из государственных средств. Поэтому мы развиваем государственно-частные партнерства и продолжаем улучшать наш деловой и инвестиционный климат.

Когда мы были одной из стран «уязвимой пятерки», у нас был значительный дефицит счета текущих операций и первичный дефицит бюджета. Любое изменение валютных курсов или процентных ставок могло спровоцировать кризис. Сегодня у нас профицит счетов, а финансовый сектор устойчив. Мы проделали большую работу по повышению устойчивости нашей экономики. Мы приложили скоординированные усилия, чтобы перестать быть уязвимой экономикой — это не произошло самой собой.

ФиР: Индонезия является первопроходцем в промышленной политике, особенно в добывающих отраслях, связанных с аккумуляторами для электромобилей. Некоторые экономисты говорят, что запреты на экспорт являются протекционистскими мерами. Порекомендовали бы Вы такой подход другим развивающимся странам?

ШМИ: Индонезия — страна, богатая природными ресурсами, но дефицит счета текущих операций привел к нестабильности. Нам нужно было больше капитала, чтобы построить более прочный фундамент. Мы учитывали эти цели, когда разрабатывали свою политику в отношении перерабатывающего сектора. Мы проделали это не внезапно. В некоторых случаях переговоры начались в 1990-х годах.

Нужно увеличивать добавленную стоимость, создаваемую внутри страны. Однако мы не заставляем компании любой ценой наращивать мощности, чтобы потом экспроприировать их инвестиции. Это не индонезийский подход. Мы модернизируем нашу инфраструктуру и улучшаем инвестиционный климат, внося изменения в антимонопольное, трудовое и экологическое законодательство, чтобы создать благоприятную экосистему. Мы предоставляем компаниям налоговые и другие льготы, чтобы они могли быть конкурентоспособными. Однако в то же время мы говорим горнодобывающим компаниям, что они не могут экспортировать непереработанные полезные ископаемые, и они должны строить металлургические комбинаты. Это беспроигрышный вариант. Экономика Индонезии становится более устойчивой, а инвесторы могут получать прибыль. Вместе мы становимся сильнее. 

ФиР: Будучи технократом, не имеющим поддержки влиятельной политической партии, как Вы продвигали реформы, которые иногда вызывали споры?

ШМИ: Важное значение имел политический импульс Индонезии в сторону демократии и открытости. После азиатского кризиса люди хотели, чтобы страна добилась успехов под руководством ответственного и честного правительства, свободного от коррупции. Стремление людей к улучшению ситуации в стране — это очень мощная сила, на которую вы, как политик или технократ, должны реагировать.

Однако даже с таким политическим импульсом не все будет легко. Всегда есть группы, заинтересованные в сохранении существующего порядка, которые будут сопротивляться, если почувствуют угрозу. Поэтому вы должны убедить людей в своей правоте, будь то в отношении налогов, субсидий, государственных предприятий или реформы самого министерства финансов. Вы должны убедить тех, кто относится к вам наиболее скептически, — я не избегаю их, я обращаюсь к ним. Посредством диалога вы должны создать уверенность, что цель состоит не в том, чтобы нападать на них, а в том, чтобы улучшить ситуацию в Индонезии, в которой и им тоже будет лучше.

Вы должны честно признавать, что реформы не всегда будут легкими. Вы должны предвидеть трудности и объяснять их. Тем не менее всегда будут разные мнения о том, следует ли проводить ту или иную политику и кто от этого выиграет. Например, некоторые люди могут пострадать от роста цен. В этом случае реформа — это очень подробная, интенсивная работа. Вы должны с этим смириться и наладить диалог. В конце концов, даже политики, бюрократы и активисты гражданского общества — это люди!

Я пользуюсь большой политической поддержкой со стороны индонезийской общественности. Поскольку сейчас мы демократическая страна со свободной прессой, я обращаюсь к главным редакторам, репортерам и объясняю, что я делаю, и они часто становятся союзниками. Они верят в идею и цель. Это стало мощной политической силой для противостояния тем, кто выступает против реформ.

Я верю, что если вы убедите людей в том, что вы искренни в желании улучшить ситуацию в стране и отбросили в сторону какие-то личные интересы, то они будут вам доверять. 

ФиР: Вы являетесь одним из трех внешних советников инициативы МВФ и Всемирного банка «Бреттон-Вудс-80». Как эти учреждения могут сохранить актуальность для всех своих государств-членов?

Важную роль играют ресурсы. Достаточно ли у этих учреждений капитальных и человеческих ресурсов? Располагают ли они надлежащими инструментами для решения разнообразного набора проблем? Это особенно актуально для МВФ, потому что раньше он занимался узкими вопросами, такими как валютные курсы, денежно-кредитная система, финансовая стабильность. Теперь он также должен заниматься вопросами, связанными с изменением климата, демографическими проблемами, цифровыми технологиями, системами социальной защиты. Это создает трудности с расстановкой приоритетов.

Поддержание международного сотрудничества в течение следующих двух десятилетий будет иметь ключевое значение для успешного достижения столетия Бреттон-Вудской системы — сотрудничества не только между государствами-членами, но и с другими глобальными игроками, включая частных негосударственных субъектов. Они занимают доминирующее положение в сфере цифровых технологий. Членами МВФ и Всемирного банка являются суверенные государства, но вы видите, что концентрация капитала и власти происходит вне государственного пространства. Развитие не может быть обеспечено только государственным сектором и государственными средствами. Вы должны создать партнерство с частным сектором, ведущее к изменениям. Это будет иметь решающее значение для успеха Бреттон-Вудских учреждений в течение следующих 20 лет.

ФиР: Вы стали образцом для подражания для женщин в Индонезии. Как вы к этому относитесь?

ШМИ: Когда я впервые стала министром финансов в 2005 году, в высшем руководстве министерства не было ни одной женщины. Сейчас они есть, но их по-прежнему меньшинство. Я понимаю, что нахожусь в центре внимания и несу ответственность за то, чтобы оправдать ожидания. Это по-настоящему сложно. Это требует личной дисциплины. Люди ожидают, что вы сделаете много хорошего. Я по-прежнему нахожу время для досуга — умею петь, могу бегать. Однако я знаю, что всегда нахожусь под пристальным вниманием.

Я не стремлюсь стать образцом для подражания. Но женщины задают мне много вопросов. Как справиться с этой работой? Как совмещать ее с семьей и так далее? Иногда людей мотивируют истории других людей. Если я могу дать им мотивацию, которая сделает их сильнее, я этому очень рада.

Настоящее интервью отредактировано из соображений объема и ясности.

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.